Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Поздравляю всех с Праздником преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.
Сей Праздник для нас – радостное событие, потому что мы с вами здесь видим тот образ, который Господь нам открыл, образ того состояния, в котором будет человек, следующий за Христом. Нам Господь открыл в этом Празднике то, ради чего стоит терпеть Крест, то, ради чего стоит терпеть оскорбления, то, ради чего стоит терпеть всякие трудности, встречающиеся на пути православного христианина.
И в этот радостный день мы видим, что, являя Свою славу, Господь укрепил Своих учеников прежде страданий Своих, чтобы они, видя Его страдания, видя, как Его бесчеловечно распинают, издеваются над Ним, оскорбляют, не потеряли веры в то, что Он есть истинный Бог и истинный Человек. Но мы видим, что нужно для того, чтобы подвергнуть Бога распятию – это лишить Его божественной славы, что и сделали иудеи, лишив Спасителя Его божественной славы, обвинив Его в земных грехах и богохульстве, предали Его на смерть.
Почему же мы, подходя к этому Празднику, не испытываем такой радости, того фаворского света, который окутал бывших со Спасителем учеников и пророков Моисея и Илию? И все это потому что нет в нас веры, и это проявляется во многом в том, как мы относимся к священникам.
Смотрите, в Ветхом Завете (4я Книга Царств, глава 2, стих 23-24) говорится о пророке Елисее, ученике и помощнике пророка Илии: «И пошел он (пророк Елисей) оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогою, малые дети насмехались над ним и говорили: «Иди, плешивый, иди, плешивый». – Он оглянулся, увидел их и проклял их именем Господним, и вышли две медведицы из леса и растерзали сорок два ребенка». То есть, за поношение Ветхозаветного пророка, у которого не было возможности совершать таинства, то есть, пророки не были облечены такой благодатью, как Новозаветные священники, за то, что этих детей родители наустили не слушаться пророков, а насмехаться над ними, за то, что этих детей их родители и наставники не воспитали в благочестии, Господь попустил такое страшное наказание. Я думаю родителям было страшно, когда их детей медведица загрызла. Вот что значит неуважение к дару пророчества, в данном случае это же священства дар. Но мы с вами считаем, что священство – это профессия. Тем самым сразу низводим этот дар с горы Фаворской до бытового уровня. То есть мы сразу, можно сказать, выключаем свет, думая, что если человек закончил семинарию или академю духовной, он становится священником, думая, что священство – это есть сумма знаний, что священство – это есть какой-то человеческий характер или еще что-то. А священство – это есть дар Божий.
В 121 правиле Номоканона сказано мирянину: «Яко не достоит просту человеку (т.е. мирянину), укорити священника, или запрещати, или поношати, или клеветати, или обличати в лице, аще убо и истина есть (т.е. даже если и кажется, что так и есть на самом деле), аще же постигнет сие сотворити простолюдин, да изгнан будет из церкви, отлучен бо есть от Святыя Троицы, и послан будет во Иудино место. Писано бо есть, князю людий своих да не речеши зла. Такожде, и настоятеля безчествуяй».
Иоанн Златоуст пишет: «Подлинно, велико достоинство священников. Кому сказано простити грехи, тому простятся. Потому-то и Павел говорит: «Повинуйтеся наставникам вашим и будьте покорны». (Послание ко евреям) «И просим вас почитать их преимущественно с любовью». (Послание к фессалоникийцам) В самом деле, ты заботишься только о своих делах, и если ты их устроишь хорошо, не будешь отвечать за других людей. А священник, хотя бы и хорошо устроил свою собственную жизнь, но если не будет с должным усердием заботиться о жизни твоей и всех других, вверенных его попечению, то вместе с порочными пойдет геенну, и часто невинный по своим делам, он погибает за ваши беззакония, если не исполнит надлежащим образом всего, что до него касается. Итак, зная, какая великая угрожает священникам опасность, оказывайте им великую любовь».
У нас же как? Когда священник делает замечание, то все переводится в бытовой разговор. Все сразу низводят с высоты Фавора до бытовой разборки и воспринимают священника исключительно как человека, свойственного заблуждаться, то есть, сразу человек в своем сердце отсекает благодать Божиют, чтобы не признать этого, потому что гордость, упрямство, высокоумие, самолюбие и прочее не дают человеку желания смириться, поэтому он сразу отсекает Божественную благодать и воспринимает слова священника, просто как слова падшего человеческого естества. А раз так, то значит, я могу спорить, доказывать свое мнение и прочее и прочее, вести безумные глаголы.
На что и апостол Павел сказал: «Ибо они неусыпно пекутся о душах ваших. И не просто, но как обязанные дать отчет. Посему надо оказывать им великое уважение. Если же и вы вместе с другими станете оскорблять их, то и ваши дела не будут благоуспешны».
Павел говорит: «Мы посланники от имени Христова и как бы, Сам Бог увещевает через нас», то есть мы помним, что глас Божий был на Фаворе, обращенный ко всем там присутствующим: «Сие есть Сын мой возлюбленный, Того послушайте». А через кого Господь вещает вам лично? Он нам всем вещает лично через иерархов, через священников. «Не видите ли, как все подчиняются властям мирским». Конечно, перед властями мирскими все испытывают пиетет и страх. «У нас страх, когда поставляет начальника человек». То есть, страх перед мирским начальством. «Но когда рукополагает Бог, мы и презираем рукоположенного и оскорбляем его, и преследуем бесчисленными поношениями. И тогда, как нам запрещено судить и своих братьев, изощряем язык на священников». Нам Законом Божьим запрещено судить равного себе человека, а мы считаем, что мы имеем право и на священство посягать.
«И какое мы найдем себе оправдание, когда в своем глазе не видим и бревна, а у другого со злобным старанием замечаем сучец. Уже ли не знаешь, что, когда судишь таким образом других, приготовляешь и себе самому тягчайшее осуждение». Это слова Иоанна Златоуста. «Говорю это не потому, что я одобряю недостойно проходящее служение священства, нет, я крайне жалею о них и плачу. Тем не менее, однако же, утверждаю, что и в этом случае подчиненные и особенно люди самые простые, не имеющие права судить их. Пусть жизнь священника будет самая порочная, но ты, если внимателен к самому себе, то не потерпишь никакого вреда, что ему вверено от Бога. Ведь и чистый священник не своею собственною чистотою привлекает Духа Святаго, но все совершает благодать Божия». Опять мы возвращаемся к тому, что все как будто делается человеческими качествами, и священника воспринимаем через призму своего мирского падшего естества. Мы ставим во главу угла свое видение мира, свое личное, вот как внутри мы видим, исходя из своих порочных страстей, из своего высокоумия, надмения, кичения. И мы низводим священника ниже себя, потому что, если человек допускает возможность осуждать кого-либо, естественно он уже поставил его ниже себя. Ибо если бы он уважал и считал кого-либо выше себя, вряд ли дозволил бы себе его осуждать.
С какой злобой была совершена революция, когда люди убивали друг друга, уничтожали и все то, что касалось православия, мы так же, с такой же революционной злобой растаптываем благодать Божию, потому что мы не хотим с безмерным количеством этой злобы справиться. Мы хотим просто уничтожить благодать, нам надо свести Христа с горы Фавор, превратить его в обычного человека и тут же растоптать: хулить, позорить, поносить.
«Ни ангел, ни архангел не могут оказывать никакого действия на то, что даруется от Бога. Здесь все творит Отец и Сын, и Святой Дух, а священник только выступает посредником и простирает свою руку. И да несправедливо было бы, если бы по причине порочности другого лица терпели бы те, которые с верой приступают к символам нашего спасения. Итак, зная все это, будем и бога бояться и уважать Его священников, оказывая им всякую честь». И дальше важный вывод из этого всего: «Кто почитает священника, тот будет почитать и Бога, а кто стал презирать священника, тот постепенно дойдет когда-нибудь и до оскорбления Бога». Так, если мы уважаем власть, мы слушаемся и ее представителей. Если мы не уважаем власть, мы пренебрегаем ее представителями. И мы все, когда говорим, что мы верующие люди, Бога очень любим, а Его служителей презираем. Как это может быть? – Никак. Это говорит о том, что нет у нас никакой веры.
«Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из-за благоуважения к Нему почитаешь даже недостойного чести, (Сам Бог) воздаст тебе награду. Прошу, убеждаю в молитве отстать от дурной привычки порицать духовных начальников. Священникам, о которых говорим худо, мы не только не повредим, когда говорим ложь, но и хотя бы и правду, но себя мы губим».
Ведь мы часто видим внешнее поведение и сами стараемся вести себя благопристойно внешне, скрывая свои эмоции, как нам кажется, чтобы люди не видели, чтобы все было гладко, а внутри-то Бог сердце человека видит: внутри сквернословие, всякая прочая нечесть, гнев. А человек думает: «Лишь бы люди не заметили». А Бог-то смотрит на тебя, ничего страшного? – «Ну, Бог же где? Его же нет в данный момент?» Как кажется человеку безумному, а люди есть. Поэтому и считает, что нельзя озвучить свои мысли и чувства, которые есть в душе.
Но ведь Господь смотрит именно на сердце человека. Именно сердце стоит на первом месте в заповеди любви к Богу: «Возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всеми силами твоими». И это подтверждает и Сам Господь Иисус Христос: «Возлюби Господа Бога Твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим». К Богу нужно стремиться сердцем. «Всем сердцем моим ищу Тебя», сказано в псалмах нам. «В сердце моем скрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою». «Потеку путем заповедей Твоих, когда ты разшириши сердце мое». Подобное доминирование сердца приводит даже в противопоставление его уму: «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой». То есть, разум ничто в сравнении с сердцем. Разум кичит, надмевает. Но сердце главенствует не только в добром, но и в плохом. В Евангелии от Матфея сказано: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека». В Евангелии от Марка сказано: «Изнутри, из сердца человеческого исходят злые помыслы: прелюбодеяния, любодеяния, убийства», в евангелии от Марка сказано. Считая, что если люди не видят наше внутреннее состояние, то оно как бы и чистое. И мы пытаемся внешне украсить себя, а за сердцем своим не следим.
«Разумейте же, безумнии в людех, и буии некогда, умудритеся: насаждей ухо, не слышит ли? или создавый око, не сматряет ли? наказуяй языки, не обличит ли, учай человека разуму? Господь весть помышления человеческая, яко суть суетна». И если бы мы с вами не искали славы человеческой, подменяя Закон Божий мудростью падшего своего человеческого естества, как сказано в евангелии от Иоанна: «Како вы можете веровати? Славу друг от друга преемлюще, славу же от Бога не ищете», тогда бы мы искали покаяние. Это происходит потому, что у нас нет покаяния. Это происходит от того, что мы воспринимаем милосердие Божие не как покрытие грехов, а как праведное воздаяние. Мы считаем, что мы в праве видеть ошибки других, замечать, и не снисходить к их падениям, как это положено христианину, потому что мы считаем, что имеем право наказывать: делать замечание, высказывать негатив. Хотя сами, приходя к исповеди, либо забываем о своих грехах, либо хотим, чтобы нас простили. Никто не хочет нести епитимию, никто не хочет нести наказание. Никто не хочет нести болезни, скорби. Все хотят, чтобы им Господь прощал их грехи, но сами немилосердны к другим людям, как тот безумный, который был должен много миллионов своему хозяину, и тот его простил, а он своего родственника тут же за десять копеек в тюрьму упек. И мы так поступаем.
Сказано апостолом Иаковом: «Суд без милости – не оказавшему милости», и дальше очень важно: «Милость превозносится над судом», то есть милость выше, чем суд. Ведь Господь пришел к нам как Судья праведный. Он бы истребил весь род человеческий, как это было во время потопа. А Господь к нам пришел по любви Своей, Он пришел нас спасать. И очень важно, что Господь объединяет человека, а мы своими судами (суждениями, осуждением) разъединяемся. Вот смотрите, даже в семьях нет объединения. Если кто-то один страждет, мы говорим: «Ну, ладно. Ты поболей, а я пойду заниматься своими делами». Нет такого, чтобы мы поступали так, как сказано в Евангелии: «Кто попросил тебя идти в одно поприще, иди с ним в два. Кто попросил у тебя верхнюю одежду, отдай ему и срачицу, то есть и нижнюю одежду». У нас нет такого умения сострадать даже в семьях. Вот, допустим, болеет человек один, сели вокруг него и подождали: не пошли никуда развлекаться, отказались бы от своих вроде бы полезных дел, но ради того, чтобы посострадать, посочувствовать. У нас близко такого понятия нет. А Господь говорит: «Если двое из вас согласятся просить о всяком деле, то чего бы ни просили, будет им от Отца Моего Небесного. Ибо где двое или трое во Имя мое, там и Я посреди них».
Почему Господь во время Вавилонского столпотворения не погубил людей, как во время потопа? Ведь происходило то же самое: Богохульство, люди строили до небес башню, считая, что спасутся от потопа, и могли внутри этой башни грешить. Но Господь их просто рассеял, сделал так, что они перестали понимать друг друга, стали разговаривать разными языками. Но так как они были объединены, Господь не уничтожил их.
В качестве примера возьмем царицу Иезавель, о которой говорится в Ветхом Завете. Ей пророк Илия сказал, что «псы съедят тебя», так как она была нечестивой, хулила истинного Бога. Но она всегда выходила и танцевала во время свадьбы, радовалась вместе с людьми, когда шла свадебная процессия. И вот, когда она была низвергнута с высоты, псы съели всю её, кроме рук и стоп её ног. Даже здесь Господь проявил Свою любовь, видя даже маленькое стремление людей к объединению, а не разъединение.
И часто мы стараемся откладывать свое исправление. Вроде как бы говорим, что не дошли до понимания этого. Но мы же дошли до потребления жизни, мы же жизнь потребляем. Это как больной, у которого была сломана нога, ему наложили гипс, через две недели гипс сняли, надо разрабатывать ногу. А он говорит: «Я буду шевелить ногой, когда она перестанет болеть», когда нога перестанет болеть, то шевелиться вообще не будет. Надо шевелить, когда больно. Ребенок говорит: «Я сейчас не хочу учить таблицу умножения, я буду потом учить». – Когда потом? – «Ну, когда я стану взрослым, я ее выучу, тогда она мне пригодится». – Когда ты станешь взрослым, уже будет поздно учить таблицу умножения.
Мы должны заставлять себя трудиться. «Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е». Мы должны прикладывать усилие, и если чувствуем, что не понимаем чего-то, мы должны этого испугаться и активно начать искать Бога. Мы должны испугаться: «А что же не так, почему я не чувствую Бога? Почему мне не понятно Святое Писание? Почему мне не понятна вера? Почему в моем сердце нет этой веры?» Человек должен испугаться реально, как будто, у него нашли болезнь, или как будто он понял, что он не такой, как все. И сразу начать заставлять себя, понуждать. Само по себе ничего не будет. Под лежачий камень вода не течет. Две недели на огороде не потрудись, что там будет? Зарастет все бурьяном, это трава, которая сейчас есть, а завтра нет. Мы даже на огороде не можем справиться.
Мы считаем, что надо ждать, когда к нам придет озарение. Оно не придет к нам просто так. Царство Божие не приходит с соблюдением, то есть нельзя приложить какие-то дела, надо внутри себя испугаться: «Начало премудрости – страх Господень».
И для того, чтобы научиться этому, нам надо научиться правильно нести послушание. Потому что мы часто используем послушание таким образом: мы берем благословение на то, что нам понятно, на то, что нас устраивает, на то, что мы легко можем сделать, а на то, что нам тяжело, непонятно, нас не устраивает, мы либо не берем благословение, тем самым себя обманывая: «Ну, я же не брал благословение, поэтому я что хочу, то и делаю», либо берем, но не выполняем его. Но чаще даже по-другому: где нам удобно – мы слушаемся, где нам неудобно – мы не слушаемся и не стараемся этого делать. «Ну, вдруг нам откажут, мы и не будем спрашивать». Мы делаем, как нам хочется. Это есть лицемерие. А лицемерие и покаяние несовместимы. Либо, напротив, воспринимаем духовное руководство, когда за тебя священник должен все думать. Это все равно, что учитель решает за ученика задачу. Ученик пришел и говорит: «Мария Ивановна, я не понимаю», Мария Ивановна решила и поставил «пять». Что из этого ребенка вырастет…? Учитель должен помогать, но ребенок сам должен трудиться. Благословение – это помощь человеку, который сам старается в нужном направлении принимать решения и их осуществлять, и за них отвечать, а не перекладывать всю вину на священника, духовника. Или вообще ничего не думать и просто бездумно брать благословение на какую-то ерунду, а на основное не брать и думать, что я что-то делаю.
Вот от этого и остается человек в пустоте, в темноте, остается неудовлетворенным, остается с сердцем неисцеленным, потому что подходит лицемерно подходит к духовному окормлению.
Поэтому мы часто приходим в церковь не по любви к Богу, а по самолюбию, потому что нам тяжело, нам что-то нужно от Бога. Мы приходим в церковь решать свои проблемы. Почитайте святых, начните с того, что Сам Господь так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного… Господь возлюбил… Все святые трудились по любви к Богу, они любили Бога, а мы друг друга не можем любить, у нас в семьях нет любви. И никто над этим не работает и не пытается работать. Придумывают какие-то себе маски, типажи поведения, как им кажется, но только не Божественные, только не основанные на Божественной Любви. Вот в этом тишина. Вот поэтому мы приходим в храм и стоим как свиньи, не поднимая головы и не видим там, на горе, Преобразившегося Господа. Потому что мы приходим не по любви к Нему, а по себялюбию. Мы приходим, чтобы нам дали здоровье, счастье, прочие вещи, а не потому что я люблю Бога. А если мы не любим Бога, мы не боимся. Человек должен испугаться этого, это неестественно, это страшно, и, значит, должен всеусердно начать искать эту любовь покаянием, смирением, послушанием.
И вот тогда этот труд возведет нас на ту Фаворскую вершину, где Господь преобразился, явившись пред Своими учениками и пророками. Тогда мы с вами увидим тот свет фаворский в сердце своем, ради которого стоит терпеть крестоношение, ради которого стоит терпеть все жизненные неудобства.
Храни вас всех Господь!
